Право свободно исповедовать любую религию закреплено в Конституции, но исполняется российскими властями далеко не всегда. В особенно уязвимом положении оказываются верующие заключенные, распорядок дня и возможности которых зависят от администрации учреждения.
Что говорит закон о праве заключенных на проведение религиозных обрядов и церемоний? Как и куда жаловаться в случае нарушения права на свободу вероисповедания? Рассказываем в памятке.
В первую очередь право исповедовать религию определено статьей 28 Конституции РФ:
«Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».
Также свобода вероисповедания заключенных регулируется статьей 14 Уголовно-исполнительного кодекса и правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений.
Согласно статье 14 УИК, заключенные имеют право пользоваться предметами культа и религиозной литературой и, соответственно, хранить их в личных вещах.
Заключенным разрешено пользоваться предметами культа (например, ковриком для намаза) и проводить религиозные обряды и церемонии в камерах.
Если есть возможность — молитвы могут проходить в специально оборудованных помещениях, которые есть далеко не во всех учреждениях. Например, в московском СИЗО-5 есть молельная комната для иудеев и мусульман. Чаще на территориях учреждений есть православные храмы.
Заключенные имеют право на встречи со священнослужителями. Согласно статье 14 УИК, количество таких встреч не ограничено, каждая может длиться до двух часов.
По заявлению осужденного и с письменного согласия священнослужителя такая встреча предоставляется наедине.
Время, в которое заключенные совершают молитвы, зависит от администрации и распорядка дня места заключения. В связи с этим мусульманам зачастую не удается соблюдать ежедневный молитвенный цикл, состоящий из пяти молитв.
Тайна исповеди — это христианский канон. Священники не вправе разглашать то, что сказали им прихожане во время таинства. Также тайна исповеди — одна из тех тайн, которые охраняются законами РФ.
Пункт 4 ч. 3 ст. 56 Уголовно-процессуального кодекса РФ гласит, что священнослужители «не подлежат допросу в качестве свидетелей об обстоятельствах, ставших им известными из исповеди».
Об этом же говорится в пункте 3 ч. 3 ст. 69 Гражданско-процессуального кодекса РФ.
В соответствии с п. 7 ст. 3 ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г.: «Тайна исповеди охраняется законом. Священнослужитель не может быть привлечен к ответственности за отказ от дачи показаний по обстоятельствам, которые стали известны ему из исповеди».
Ни одного известного случая разглашения тайны исповеди «Первому отделу» не известно.
Безопасно ли говорить со священником о войне, политике и других вещах, которые в теории могут скомпрометировать человека? Отвечает адвокат «Первого отдела» Евгений Смирнов:
«И да, и нет. С одной стороны, вас защищает закон, который запрещает допрашивать священнослужителей об обстоятельствах, ставших известными в ходе исповеди. С другой стороны, священники тоже люди и они могут допускать неэтичное поведение.
Адвокаты, священники, врачи — это представители профессий, которые сопряжены с получением очень личной информации, поэтому к их представителям предъявляются высокие этические требования. Однако во всех этих профессиях есть непорядочные люди.
Отдельно отмечу, что формально закон наделяет иммунитетом от допроса только по тем сведениям, которые получены в ходе исповеди, обо всем остальном священнослужителя могут допросить».
Чаще всего с нарушением права на веру сталкиваются заключенные-мусульмане. Если дело политическое, ситуация может усугубиться.
Правозащитные организации регулярно сообщают о таких случаях. Например, летом 2021 года заключенные оренбургской ИК №9 из республик Северного Кавказа заявили о запрете отмечать Ураза-байрам — в колонии на время одного из главных праздников в исламе закрыли молельную комнату. По словам осужденных, распоряжение закрыть молельную комнату поступило от начальника колонии и стало местью за жалобы на нарушение прав. При этом христианам таких препятствий не создавали.
В январе 2024 года осужденный из Ингушетии Ваха Цуров заявил о давлении в карельской колонии из-за соблюдения религиозных обрядов. Администрация неоднократно накладывала на него дисциплинарные взыскания за совершение намаза в определенные часы, игнорировала просьбы о приглашении имама, а во время нахождения в штрафном изоляторе не выдала для чтения религиозную литературу.
Например, в СИЗО-2 Таганрога в октябре 2024 года арестантам-мусульманам запретили молиться и произносить любые слова, связанные с исламом.
27 января 2025 года в хакасской ИК-33 фигуранта дела «Хизб ут-Тахрир» Ремзи Бекирова и еще пятерых мусульман поместили в ШИЗО из-за утреннего намаза. Сотрудники колонии посчитали молитву «нарушением режима внутреннего распорядка». Днем ранее осужденного по делу «Хизб ут-Тахрир» Муслима Алиева отправили на 15 суток в ШИЗО за то, что тот не поздоровался с начальником, потому что не мог прервать молитву.
В 2024 году Верховный суд рассмотрел два иска Алексея Навального к Минюсту. Одна из жалоб касалась запрета иметь более одной книги в ШИЗО, ПКТ и ЕПКТ, который не дает заключенным-мусульманам практиковать ислам. В своем выступлении Навальный сказал, что «тюремная система нашла себе нового врага, и этот враг — мусульмане. И мусульмане, исповедующие ислам, и изучающие ислам».
То, как администрация колонии и вышестоящие органы отреагируют на жалобу, зависит от каждого конкретного случая — универсальный совет здесь дать невозможно, решение должны принимать заключенный вместе с адвокатом. Однако прецеденты удовлетворения таких жалоб есть.
Например, в 2019 году Суд Грозного удовлетворил жалобу заключенного мусульманина Сулима Битаева, которого помещали в ШИЗО за совершение утреннего намаза вместо зарядки.
Также о нарушении прав сообщал осужденный Ваха Цуров, и суд удовлетворил часть его жалоб.
Вместе с юристами мы составили текст жалобы на нарушение свободы вероисповедания. Если нарушение не связано с дисциплинарным взысканием (ШИЗО, выговор), можно направить ее начальнику учреждения и/или прокурору, осуществляющему надзор за исполнением законов администрациями органов и учреждений, исполняющих наказание (то есть это будет подведомственность той прокуратуры, где расположено учреждение. Например, Енисейская тюрьма — надзирает прокурор из Енисейской межрайонной прокуратуры).
Если взыскание было, стоит обратиться в суд в порядке КАС РФ.